Истории известно, что на нашей калязинской земле в 1134 году был основан Юрием Долгоруким городок - крепость в устье р. Нерли - Константин (Коснятин, Скнятин), разоренный и сожженный не раз во время княжеских межусобиц. Село Константинове на Жабне, снесен­ное в 1940 году в связи с затоплением, было основано в то же время.

Существует несколько версий о происхождении названия нашего города. Вот одна из них. Происхождение слова "Калязин", предполага­ет И. Ф. Никольский, один из знатоков калязинской истории, очень древ­нее. Оно, по одному объяснению, происходит от угро-финского слова "кола", то есть "рыба", и указывает на то, что первые поселенцы этих мест были рыбаки угро-финских племен весь и меря. Интересно также отметить, что в Новгородской губернии была распространена фамилия Калязины.

Другая версия связывает название нашего города с возникновени­ем не позднее 1434 года на левом берегу Волги Троицкого монастыря на землях местного боярина Ивана Коляги. "Житие преподобного Макария" - основателя монастыря - повествует следующее.

Матвей Кожин, так звался в миру будущий о. Макарий, происхо­дил из с. Кожино Кашинского уезда из боярской семьи. После смерти жены Матвей постригся в монахи, назвал себя Макарием и удалился в Кашинский Клобуков монастырь. Через несколько лет Макарий с се­мью другими монахами ушел из Клобукова монастыря и построил ке­льи в 18 верстах от города Кашина между двух озер вблизи левого берега Волги.

По преданию, около 1444 года рядом с кельями Макария и других монахов была построена деревянная Троицкая церковь, давшая назва­ние новому монастырю. Рост монастыря, его известность привели в беспокойство Ивана Колягу. Чтобы приостановить рост монастыря, Иван Коляга решил убить Макария. Но замысел не удался. От какой-то моро­вой болезни погибла вся семья Ивана Коляги, сам же он тяжело забо­лел, явился к Макарию и постригся в монахи. С сего времени, говорит­ся в "Житии преподобного Макария", и самая пустынь преподобного стала именоваться Колязино "от имени означенного Коляги, владетеля земель поступивших в обитель его". Возможно, так оно и было, дру­гих свидетельств, подтверждающих это предположение, нет.

В 1466 году монастырь посетил тверской купец Афанасий Ники­тин на пути в Индию. Вот что он записал в своей книге "Хожение за три моря" (Эттеров список XVI в.): "...поидох вниз Волгою и приидох в монастырь Колязин ко святей Троицы живоначальной... и у игумена благословив у Макария... И с Колязина поидох на Углеч... на Костро­му..."

В ХVIII-ХIХ вв. Калязин приобрел облик города; сформирова­лись улицы Московская, Никольская, Тверская, Набережная реки Вол­ги, Садовая и др. В 1878 г. был посажен пленными турками городской сад, сохранившийся до настоящего времени. Набережная, сквер на берегу Волги, городской сад стали любимыми местами отдыха и гуляния горожан.

В 1775 году указом Екатерины II Калязинская слобода была объяв­лена городом Калязином. Город получил герб, на котором были изобра­жены старинные крепостные ворота. Их изображение сохраняется в гер­бе города и сегодня. В то же время образовался Калязинский уезд.

Местоположение Калязина как приволжского города определило его социально-экономическое развитие: по Волге через город товары шли крупными партиями в Москву и Петербург, в отдельные годы про­ходило до нескольких миллионов пудов хлеба, мяса и других товаров. Два раза в год здесь устраивались ярмарки, купцы приезжали из Угли­ча, Переславля, Устюга. В городе и уезде широкое распространение получили многие промыслы: кузнечный, сапожный, портновский, ва­ляльный, кружевной. Накануне первой мировой войны в уезде было 126 артелей, в которых трудилось около 25 тыс. кустарей.

Наиболее крупными предприятиями в конце XIX - нач. XX вв. были сапоговаляльные фабрики Виноградова в с. Поречье (90 чел. рабочих с годовым производством 45 тыс. пар валенок) и Кубышкиных в д. Василево (85 чел. рабочих с годовым производством 34 тыс. пар валенок). Среди крестьян Калязинского уезда вследствие малоземелья, низкой урожайности полей было распространено отходничество, то есть вы­ход крестьян на заработки после окончания осенне-полевых работ. Боль­шое число кустарей-отходников составляли валяльщики.

В 1880 году в г. Калязине было открыто на базе уездного училища городское училище по положению 1872 года. Многие годы оно не име­ло своего помещения. В 1882-1883 гг. для городского училища и других городских учреждений было построено новое здание на ул. Московс­кой (ныне ул. Карла Маркса). Это здание сохранилось до настоящего времени. В нем располагаются классы основной школы № 2. В учили­ще принимались только мальчики из семей торговцев, мещан и бога­тых крестьян. Обучение было платным, обязательным считалось но­шение форменной одежды. Мальчиков обучали русскому языку, мате­матике (арифметике, алгебре, геометрии), физике, черчению, рисова­нию и счетно-бухгалтерскому делу. В 1912 г. городское училище было преобразовано в высшее начальное училище с четырехлетним сроком обучения.

До Великой Октябрьской социалистической революции в городе имелись три церковно-приходских школы и женская гимназия (ул. Мос­ковская, ныне К. Маркса, д. 12/15), на селе - 32 земских и 10 церковно­приходских школ и одна школа Министерства народного просвещения.

На территории Калязинского уезда до революции сеть учрежде­ний здравоохранения не обеспечивала все население города и уезда эле­ментарной медицинской помощью. Земская больница в Калязине была основана в 1867 году, а в с. Нерль - в 1873 году. Население было вы­нуждено обращаться за медицинской помощью к знахарям, которые "лечили" путем заговора, употреблением трав и "святой воды".

В начале XX века, особенно после революции 1905-1907 гг., на­блюдается оживление культурной жизни в г. Калязине и уезде. В городе сформировалась самодеятельная труппа любителей театра, которая го­товила спектакли и ставила их в залах "Доброхотной копейки", техни­ческого и городского училищ. Усилиями местных музыкантов устраи­вались концерты, ставились оперы. В художественной самодеятельнос­ти города участвовали учителя городского и технического училищ, жен­ской гимназии и чиновники государственных учреждений.

Известен наш город, прежде всего людьми, в нем жившими. Их трудовые и ратные подвиги прославили наше родное Отечество. В июне 1856 года Калязин посетил великий драматург А. Н. Островский, кото­рый отметил в письме своим московским друзьям: "Трудно представить себе города более сонного и бедного, чем Калязин".

7 августа 1887 года проходило солнечное затмение, хорошо про­сматриваемое в средней полосе России. Для более удобного наблюде­ния за интересным явлением природы рано утром в тот же день из города Клина поднялся воздушный шар с человеком-исследователем на борту. Этим человеком был великий русский ученый Дмитрий Ива­нович Менделеев. Шар поднялся на высоту более трех тысяч метров и проплыл над землей около ста километров. После окончания затмения Солнца и завершения наблюдений около 9 часов утра шар стал опус­каться вниз и приземлился на территории Калязинского уезда между деревнями Малиновец и Ольгино, недалеко от усадьбы помещиков Салтыковых. Первым, кто заметил приземление воздушного шара, был местный крестьянин Егор Григорьев, который помог Д. И. Менделееву опуститься на землю и вылезти из корзины. Д. И. Менделееву была при­суждена золотая медаль парижского общества аэронавтов за отвагу и героизм, и сбор ценной научной информации...

Революционные события в стране не обошли стороной и Калязин. Возникали революционные кружки среди рабочих, учащихся техни­ческого училища. Крестьяне Плещеевской, Степановской, Фроловской, Расловской и др. волостей боролись за землю, за снижение налогов. Вместе с рабочими, крестьянами, учащимися в революционные ряды вставала интеллигенция. Калязинцы принимали активное участие в февральско-мартовских революционных событиях 1917 года, в свер­жении царизма, в установлении Советской власти в городе и уезде в декабре 1917 года - январе 1918 года.

Троицкий Калязинский монастырь, став прочной опорой само­державия на Руси, пользовался благоволением местных и московских князей. Тверской князь Борис Александрович в 1461 году приписал мо­настырю Николу на Жабне с его землями, другой князь подарил село Константинове. Царь Иван IV в 1553 году приписал село Городищи со всеми деревнями и пустошами, в другой приезд - рукописное Еванге­лие. Позднее монастырь посещали цари Борис Годунов, Михаил Федо­рович, Алексей Михайлович, юный Петр I и другие царственные осо­бы. В 60-е годы XVIII века в монастыре останавливалась Екатерина II. И каждый раз цари и их приближенные не скупились на богатые пожер­твования из золота, серебра, предметов из парчи, а главное, дарили села и деревни с крепостными крестьянами. Царь Борис Годунов в 1599 году подарил серебряную раку, в которую тогда же были перемещены из де­ревянной раки останки игумена Макария.

Калязинскому монастырю принадлежали 13 сел и 200 деревень:

Константиново, Васильевское, Карабузино, Пирогово, Спасское, Кру­тиц, Красное, Семендяево, Спирово. Городищи, Введенское, Чагино и многие другие. Он владел четырьмя водяными мельницами на реках (Жабня, Нерехта, Нерль, под селом Спасское) и 7 подворьями: тремя в г. Кашине, по одному в Дмитрове, Угличе, Твери, Москве. Во всех селах и деревнях насчитывалось 2303 двора, в них 12 тыс. крестьян. Боль­шой доход монастырь получал с хлебной запашки, сборов с арендных земель, рыбной ловли, оброка с крестьян деньгами и натурой. Москов­ские государи освободили монастырь от повинностей и налогов, пре­доставили право самому судить своих крестьян не только в делах ду­ховных, но и в мирских, закупать беспошлинно для монастырского упот­ребления запасы, собирать на ярмарках пошлины на нужды монастыря. Все эти получаемые богатства позволили монастырю расти, расширять­ся, богатеть, отстраивать новые храмы, другие помещения и белокамен­ную ограду.

Накануне Октябрьской революции (нач. XX в.) монастырь владел более 150 дес. земли в Калязинском и других уездах Тверской губер­нии, подворьями в Москве. Все подворья сдавались в аренду местному купцу и составляли важную статью дохода монастыря.

Троицкий Калязинский монастырь пережил и разорение в начале XVII века во время польской интервенции. Героем защиты монастыря и калязинских слобод был князь М. В. Скопин-Шуйский. В "Житии князя М. В. Скопина-Шуйского" рассказывается, что воевода князь М. В. Ско­пин-Шуйский, пройдя по городам против польских и литовских людей, одних "мечу предает, других в бегство обратил и таборы их искоренил". Придя в Калязинский монастырь, он занял его. Навстречу ему со сторо­ны Переславля пришли польские полки Сапеги и Зборовского и захва­тили село Пирогово. М. В. Скопин-Шуйский послал своих воевод Се­мена Головина, князя Борятинского, Давида Жеребцова на Волгу, чтобы перейти в Никольскую слободу и не дать польским войскам занять реч­ку Жабню по обоим берегам. Полки поляков и литовцев бросились на русское воинство. Произошла жестокая битва, которая закончилась по­бедой русских воинов... "Русские же полцы гнаша литовских людей до Рябова монастыря, и многих литовских людей побили и изранили д нарочитых панов многих живых поймали и с великой победой и одоле­нием возвратившася под Калязин монастырь и со многою корыстью 118 году" (1609 г.), — рассказывается в "Житии князя М. В. Скопина-Шуйского", под чьим руководством была одержана победа. Через не­сколько месяцев польский воевода Лисовский со своим многочислен­ным отрядом неожиданно напал на монастырь. Защитников монастыря было всего 68 человек во главе с воеводой Давидом Жеребцовым. По­ляки ворвались внутрь монастыря, подожгли его. Защитники крепости были захвачены в плен и все до единого убиты, в том числе и Давид Жеребцов. Овладев крепостью, поляки разграбили ее, мощи игумена разбросали по территории монастыря, серебряную раку, подарок Бори­са Годунова, изрубили на части и увезли. После ухода поляков остались сожженные монастырские деревянные стены и пепелище на месте жи­лых домов и деревянных церквей. Только в центре монастыря стоял разоренный каменный Троицкий храм — свидетель бесчинств захват­чиков

Над кровлей Троицкого храма возвышались пять глав, покрытых окрашенным железом, средняя большая глава украшена золочеными звездами. Храм внутри был оштукатурен и расписан фресками на биб­лейские темы, пол устлан чугунными плитами (1656 г.), но в 1883 году плиты были заменены деревянными половицами. Иконостас четырехъя­русный, один из примеров замечательного древне-русского искусства резьбы по дереву и его золочения (1748 г.). В центре монастыря возвы­шалась четырехъярусная колокольня, высотой 29 саженей (ок. 62 м). Она была заложена на месте прежних двух (XVI в. и 1636 г.) в 1818 году и окончена в 1822. На колокольне размещались 12 колоколов. Пер­вый большой колокол был весом 1038 пудов (16608 кг), второй колокол весом 514 пудов (8224 кг), третий колокол весом 257 пудов (4112 кг). Остальные девять колоколов весили от 70 до 1 пуда.

Внутри монастыря были три жилых корпуса: настоятельский -келья настоятеля, канцелярия, кухня, кладовая; наместничий корпус — келья наместника, казначея и две братские кельи; братский корпус -двухэтажный дом у южной ограды длиной 37,5 саженей, шириной 6 саженей (соотв. ок. 89 м и ок. 13 м). Корпус построен 1641 году. На верхнем этаже - монашеские кельи, на нижнем - братская кухня и зна­менитая трапезная, построенная еще в первой половине XVI века рос­товским мастером Григорием Борисовым. Калязинские резчики по кам­ню, живописцы, каменщики были хорошо известны. Они строили хра­мы, каменные монастырские ограды в с. Рябове, в Новоторжском и Новогородском монастырях, в Тверском кафедральном соборе.

Помимо религиозно-нравственного воспитания, которое распрос­транялось среди местного населения, монастырь оказывал и практи­ческие услуги самодержавно-крепостническому государству. Не раз в течение многих лет (1633-1671 гг.) монастырь снаряжал ратников с лошадьми, оружием на нужды российского государства, доставлял хлеб, платил ратные, стрелецкие, ямские повинности. Например, в 1633 г. монастырь послал 300 человек с лошадьми, ружьями, в латах под Смоленск на войну против польских панов. Он не раз отправлял своих ратников и в последующие годы.

Троицкий Калязинский монастырь - крупнейший в России и на Верхней Волге, стал центром религиозного воспитания местного на­селения. Религиозное воспитание особенно усилилось в связи с про­возглашением на Московском соборе в 1547 году останков игумена Макария нетленными и источающими чудеса. Со всех концов страны стали стекаться богомольцы с надеждой получить целебную помощь от мощей преподобного Макария. В честь обретения мощей Макария в 1861 году был установлен религиозный праздник, который проводился особенно пышно, при большом стечении людей, с колокольным звоном. Многие прихожане прикладывались к мощам, надеясь на исцеление.

Решением Президиума Калязинского уездного исполкома Сове­тов рабочих, крестьянских и красноармейских депутатов от 1-го июня 1920 года Троицкий Калязинский монастырь был закрыт. В 1920 году на территории бывшего монастыря разместились экспозиции местного историко-краеведческого музея, созданного И. Ф. Никольским, позднее дом отдыха Московского электрозавода. Вдоль левого берега Волги, у монастырской стены, на несколько сотен метров протянулся пляж. Сот­ни приезжих и местных жителей в теплые солнечные летние дни отды­хали в этом прекрасном уголке природы. Подмонастырская часть горо­да была связана с главной его частью перекинутым через Волгу пон­тонным мостом. Калязинцы, пройдя пешком по понтонному мосту, сразу попадали на великолепный пляж, который огибал весь левый монас­тырский берег Волги. Сейчас монастыря нет, он был разобран в 1940 году в связи с затоплением этой части Калязина водами Угличского во­дохранилища. Многое из того, что здесь рассказано автором, исчезло безвозвратно под волжскими водами, оставив в душе каждого честного человека, любящего Родину, ее историю, неистребимую горечь утраты. От монастыря сохранились лишь снятые со стен фрески XVII века, крас­ные неполивные изразцы XVI века с рельефным орнаментом или с фигурой всадника, китовраса (русский вариант античного кентавра); изразцы поливные, бирюзово-зеленые; фрагменты кирпичной кладки; куски белокаменной резьбы - бусина портала (XVI в.), фризы, надписи, вырезной металлический всадник — флюгер, снятый с одной из мона­стырских башен. Все перечисленное хранится в Москве в музее архи­тектуры и в Калязинском краеведческом музее. Однако то, что сохра­нилось в разных музеях страны, не может восполнить образовавшийся пробел в знаниях о нашем городе. Иной калязинец, особенно молодой, не видевший старого города и монастыря, с недоумением спрашивает: "А надо ли было разрушать монастырь? Может быть, надо было найти возможность сохранения как города, так и монастыря?". Или: "Как могло случиться, что шедевр древне-русского архитектурного искусства был бездумно разрушен?"; "Какая была бы красота недалеко от Москвы, ок­руженная волжской водой, которая бы несомненно соперничала со знаменитыми Соловками в Белом море?"